8 июля в нашей стране начали праздновать День семьи, любви и верности, и святыми покровителями этого праздника стали Петр и Феврония. Тотчас возникли вопросы, каким образом покровителями семьи стали бездетные супруги, то есть не благословленные богом, а наказанные бездетностью, и почему идеальным назван брак, начавшийся с шантажа…
8 июля в нашей стране начали праздновать День семьи, любви и верности, и святыми покровителями этого праздника стали Петр и Феврония. Тотчас возникли вопросы, каким образом покровителями семьи стали бездетные супруги, то есть не благословленные богом, а наказанные бездетностью, и почему идеальным назван брак, начавшийся с шантажа.
Но все не так, как кажется. В «Повести о Петре и Февронии Муромских» не говорится о детях, но это не значит, что детей не было. Повесть написана через четыреста лет после смерти муромского князя Петра, и в ней отражено народное сказание, переработанное отцом Ермолаем, создававшим поучительные истории, а не библиографический справочник.
Мало кто сомневается в том, что «Повесть» относится к упоминаемым в летописях муромскому князю Давиду Юрьевичу, правившему с 1205-го по 1228 год и принявшему постриг с именем Петра, и его супруге Евфросинии. А у них дети были, да только не Петровичи, а Давидовичи. По нынешним меркам семья была многодетной. В летописях описаны судьбы как минимум троих детей.
Старший Юрий, соправитель отца, в 1232 году участвовал в походе на Мордву, отправился на помощь Рязанскому князю при нападении на него Батыя. После падения Рязани Юрий в летописях не упоминается, потому можно предположить, что там он и погиб. У него были дети Олег и Ярослав. В Муроме малолетнего Олега Юрьевича почитают среди местных святых, в рукописях графа Епанчина говорится предположительно о нем, что малолетнее дитя покоится вместе с Петром и Февронией.
Младший сын Святослав участвовал в 1220 году в походе против булгар. Лавреньтьевская летопись сообщает о его смерти: «В лето 6736. Умре сын Давидов Муромского, месяца апреля, святыя неделя праздная. Той же недели представися и сам Давид Муромский в черньцих и в схиме».
Дочь Евдокия, жена юрьев-польского князя Святослава Всеволодовича (1195–1252), родила сына Дмитрия и дочь Болеславу, ушла в монастырь, приняла иноческий постриг и в том же году скончалась.
Итак, дети и внуки у Петра и Февронии были. А что же насчет шантажа?
Он – князь, а она – дочь древолаза, бортника, то есть собирателя меда диких пчел. Предполагается, что для нее было непомерной честью выйти замуж за князя, а для него неравный брак был позором. Не факт. Наши социальные амбиции могут не иметь никакого отношения к понятиям того времени.
Князь заболел, а она может его исцелить. Но был ли князь болен телесной болезнью? Из того, что сказано про змея, с которым боролся князь, можно заключить, что речь шла о грехе и греховных мыслях, а не о струпьях на коже. Он победил змея, повадившегося летать к чужой жене. Мы не знаем, что понимать прямо, а что иносказательно. Но телесное было не важнее духовного, так представим же себе вариант с тем, что менее важно, с телом. Молодая чистая красивая девушка – и нечто страшное, в струпьях и гное.
Они действительно не были равны. Но не князь снисходил к простолюдинке, а чистейшая девственность – к недостойному.
Он просит исцеления, но исцелить может только Бог – или Богом данная жена. В противном случае ничего хорошего из лечения не выйдет. Болезнь – наказание за грех, а без жены не будет той гармонии, которая делает грех ненужным, невозможным и напрочь отсутствующим в помыслах.
Муром принял христианство поздно, и странная для обычных людей девушка вполне могла быть продолжательницей дохристианских ведовских традиций и носительницей древней мудрости. Петр просит исцеления – что ж, будь милосерден к людям и исцелишься. Дала некую «кислядь» и отправила в баню. Вспоминаются Болотов и лечение кислотами, Залманов и капилляротерапия. Князь в благодарность прислал дары.
Но лечение, как и ожидалось, оказалось неполным. Болезнь снова пошла в наступление. Исцеления без гармонии не бывает. Князь возвращается, излечивается и женится.
Был ли шантаж?
«Аще будет мяхкосерд и смирен во ответах, да будет здоров!» – это шантаж?
А если нет, то почему «аще бо не имам быти супруга ему, не требе ми есть врачевати его» считается шантажом?
Петр и Феврония прожили большую жизнь, во многом отданную искусному управлению родной землей. Стоит почитать, в частности, о том, как без греха была устранена оппозиция.
Когда настал последний день Петра, он позвал жену. Попросила подождать немного (жить дальше и дольше). Петр снова послал к жене. Но она исполняла долг перед церковью. Когда Петр сообщил, что сопротивляться смерти уже не в силах, она воткнула иголку в ткань (другие завершат), пришла к мужу – и ушла с ним в мир иной.
Их пытались похоронить в разных гробах – не вышло.
Добавить комментарий